Физики и лирики, Толстой, Комсомолка

 Физики и лирики! Кто из них работает на интуиции,
а кто на голом расчете: иди и попробуй разберись.
Эдгар По в качестве поэта утверждал, что стихи не сочиняются,
а изобретаются и приводил в пример, как чисто логическим путем
он создал своего 'Ворона'.
С другой стороны Туполев, наш известный авиаконструктор,
рассматривая проект, кажется, фюзеляжа, заметил разработчикам:
-- Вот эта деталь должна не выдержать и сломаться.
-- Но мы все рассчитали.
-- Но я же вижу...
-- Простите, но хоть вы и главный конструктор, но вы обижаете
наш коллектив, мы тут работали-работали, считали-считали,
а вы так безапеляционно, без оснований...
-- Но неужели вы не видите?
Конечно, не стоит говорить, что по законам жанра фюзеляж
треснул, и именно в этом месте.
Меня всегда удивляли наши конструкоторы, инженеры, ученые.
Если бы хоть краем глаза интересовались историей науки,
или хоть раз попытались подумать, что откуда берется,
они бы не верили так безоговорочно в силу расчетов.

Известно нравстенное воздейстие Л. Толстого на окружающий
нас мир. 'Как хорошо, что он существует, -- замечает Чехов. --
Всякая посредственность, дешевое самолюбие прячутся под
его недреманным оком'.
Но в личном общении великий писатель был далеко не образцом.
В конце 1850-х уже известный всей России автор повестей
и рассказов, он написал пьесу и принес ее в Малый театр.
От Остовского, возглавлявшего тогда Театральный комитет,
очень зависела возможная постановка пьесы. При этом
Л. Толстой попросил А. Н. 'высказаться со всей нелициприятностью',
быть объективным.
Островский и постарался это сделать в как можно более деликатной
форме. Намекая, что понимания сцены у писателя нет, и пьеса
его для постановки не годится. Лев Николаевич молча, поджав
губы выслушал все эти замечания, сухо поблагодарил, забрал
пьесу и ушел. И с тех пор прекратил всякое знакомство с
Островским, лишь сухо кланяясь при встречах.
Правда, вспоминал ту свою попытку завоевания театра с юмором.
-- Я сказал Остовскому, что пьесу непременно нужно поставить
до пасхи. 'А что после пасхи, зрители поумнеют?' -- спосил
меня Александр Николаевич.

 Уважение к собственному культурному наследию -- один
из главных показателей жизнестойкости нации.
У нас пошаливает отношение к этим вещам, а вот у армян...
Несколько лет назад, где-то в момент перестройки в их
Государственном музее украли несколько полотен Сарьяна.
О краже написала 'Комсомольская правда', озаглавив
заметку 'Какие же они сволочи' и напирая на то, что
Армения -- маленькая страна и художник с мировым именем
-- это большая редкость и великое достояние своего народа.
Прошло несколько дней, и появляется уже другая заметка:
'Не такие уж они сволочи'. Оказывается, воры тоже читают
'Комсомольскую правду' и буквально на следующий день
после появления первой заметки в ереванском корпункте
газеты раздался звонок. Звонившие сказали, что эти картины
можно найти на кладбище в таком-то и таком месте, что и
оказалось полной правдой.
 

Оригинальное сообщение находится здесь: Физики и лирики, Толстой, Комсомолка